1. Взаимоотношение психического и физического мира. Психофизический параллелизм.
Психическая деятельность всегда предполагает два порядка явлений: явления собственно психические и явления материальные, или физические, происходящие в определенных частях мозга.
В этом отношении выдвинулись главным образом два учения: новейшее учение о взаимодействии и современное учение параллелизма.
Учение параллелизма, новейшим родоначальником которого является Fechner, само по себе не предрешает вопроса об основах нашей психической деятельности и ее происхождении, но, отрешаясь от воззрений грубого материализма и чистого идеализма, устанавливает строгое законосообразное соотношение между внутренними, или душевными, явлениями и теми материальными процессами, которые происходят в нервной ткани во время психической деятельности. Это учение подкрепляется также существованием прямого соотношения между расстройствами психических отправлений и определенными материальными изменениями мозговой ткани, устанавливаемого медициной; причем, однако, вопрос о причине упомянутого соотношения остается в стороне, и гипотеза параллелизма его даже и не затрагивает.
Ввиду этих затруднений некоторые из представителей параллелизма для объяснения постоянного согласия между физическими и психическими процессами высказываются в смысле монизма, принимая тождество физического и психического. Уже Fechner, поддерживавший этот взгляд, признавал, что психическое и физическое представляют собой две стороны одного и того же явления, что дело идет в данном случае об одном и том же, рассматриваемом лишь с двух различных точек зрения. Иначе говоря, психические и физические процессы ничуть не различны по существу, так как и все материальное, проходя через призму сознания, является совокупностью представлений так же, как и сами сознательные процессы.
Таким образом, и физиологические процессы мозга, и наша мысль суть лишь две стороны одного и того же явления. Различие между теми и другими в действительности основывается лишь на том, что одно и то же явление рассматривается нами с двух различных точек зрения: с внутренней и внешней. Так психолог, пользующийся методом самонаблюдения, рассматривает мысль с внутренней ее стороны, тогда как физиолог исследует тот же процесс с внешней стороны; с обеих же точек зрения мысленный процесс одновременно рассматриваем быть не может.
Из всех сравнений, которыми желали пояснить свои мысли приверженцы монистического параллелизма, мне кажется, наиболее удачным является воззрение Тэна, который психическое и физическое сравнивает с книгой, написанной на двух языках, из которых на одном написан оригинал, или психическое, на другом – перевод, или физическое. По моему мнению, еще правильнее было бы сказать, что мы имеем два тождественных оригинала, написанных на двух различных языках, но так, что каждый из них представляет собой как бы подстрочный перевод другого.
Несмотря на параллельное течение явлений в мире физическом и психическом, оба мира представляются совершенно обособленными друг от друга, отдельными мирами, и, несмотря на то, между обоими рядами явлений существует полное соответствие.
2. Энергетизм в физике и понятие психической энергии.
По профессору Ostwald'y, реальной можно признать в природе только энергию, представляющую собой единственную величину, открываемую нами в природе, тогда как материя есть не что иное, как продукт нашей мысли. По Ostwald'y, все свойства так называемого вещества могут быть рассматриваемы как те или другие проявления энергии; так, масса, по автору, есть не что иное, как способность двигательной энергии наполнять пространство, иначе говоря, это есть энергия объема, тяжесть есть выражение энергии положения, химические свойства тела сводятся к химической энергии.
Таким образом, все, что мы знали о внешнем мире, может быть сведено к отношениям энергии.
Существенным же недостатком этой гипотезы служит тот факт, что, уничтожая материю и подставляя взамен ее столь же неизвестную в самом существе энергию, Ostwald увеличивает число различных форм энергии до необычайных размеров, что вряд ли может служить к пользе науки. Все внешние свойства и отношения тел, по учению Ostwald'a, дают основание к признанию новых энергий, как энергии объема, расстояния, поверхности и пр. Но как доказать существование этих энергий в природе, к которым, руководясь тем же принципом, можно присоединить многое множество других энергий, и не служат ли они более или менее плотной ширмой того, что и так сокрыто от нас в природе? Ведь если вещества или массы нет, а тела суть лишь формы энергии, то очевидно, что тела без остатка должны переходить в другие формы энергии, а между тем ничего подобного не наблюдается в природе, так как при всевозможных химических превращениях тела лишь видоизменяют свой состав, форму и объем, но не уничтожаются в настоящем смысле, обнаруживая один и тот же вес своих видоизмененных по внешности частей.
Словом, трудно или даже невозможно помирить гипотезу Ostwald'a с законом неуничтожаемой материи, если не допускать новой, противоречащей нашим понятиям об энергии гипотезы, что есть формы энергии, которые не переходят ни в какие другие энергии.
Поэтому, как ни симпатично в идее ввести в науку вместо понятия материи и энергии одно понятие энергии, мы не видим достаточного оправдания для совершенного устранения материи и замены ее понятием энергии, в сущности не менее отвлеченным, как и понятие материи.
Отсюда естественно, что учение Ostwald'a неизбежно приводит к учению о психической энергии наших органов чувств и вообще нашей нервной системы. Действительно, философ Laswitz делает попытку установить учение о психофизической энергии, согласно с гипотезой Ostwald'a, как дальнейшее ее развитие.
По Laswitz'y, под названием психической энергии следует подразумевать ту часть энергии нервной системы, изменения которой вызывают изменения в состоянии сознания, иначе говоря, под психофизической энергией подразумевается та часть энергии нервной клетки, колебания которой мы испытываем под видом индивидуального состояния сознания.
Наши ощущения и их комплексы обязаны обмену энергий между образованиями, к системе которых принадлежит и наш мозг. Если особенностью психической энергии является то обстоятельство, что ее факторы не поддаются измерению, тогда как для потенциалов прочих форм энергии имеются известные масштабы, то отсюда следует лишь, что математическое обращение с ними представляется невозможным, но ничуть не обозначает, что эти факторы не могут быть допускаемы теоретически. Сущность гипотезы автора, по его собственным словам, состоит в том, что фактор способности в работе психофизической энергии, или так называемая эмпатия, по автору, составляет физиологический коррелят чувства.
Из вышеприведенного ясно, что по Laswitz'у психофизическая энергия составляет физиологический коррелят психических процессов, что колебания этой энергии и ощущаются нами в форме индивидуального сознания.
Существование особой психической энергии и превращение ее в физические энергии и обратно допускается также и некоторыми другими авторами. Между прочим, Зигварт и Штурмер устраняют воззрение на энергию как на движения молекулярных частиц. Они придерживаются того взгляда, что превращение одной энергии в другую, например электрической в световую или тепловую, ничуть не должно истолковывать механически в смысле изменения характера движения молекулярных частиц. Таким образом, по этому взгляду для обычного представления, что теплота, происходящая при столкновении двух масс, обязана превращению массового движения в молекулярное, нет достаточных оснований и вообще не доказано, что теплота есть род молекулярного движения. Мы можем ограничиться лишь определением, что теплота есть один из видов энергии, не предрешая ее сущности.
При таком понимании дела, конечно, нетрудно допустить и психическую энергию, и возможность превращения ее в физическую энергию и наоборот, так как энергия в таком случае является лишь способностью к работе, а будет ли эта энергия психическая или физическая - это представляется уже безразличным.
Надо, однако, заметить, что понятие психической энергии поддерживается и развивается другими авторами в ином смысле. Здесь, в особенности, заслуживает внимания попытка русского философа Н.Я. Грота ввести понятие о психической энергии в психологию. Задачу свою Н. Я. Грот сам определяет следующим образом:
«Дело будет идти в последующем анализе исключительно о том, существует ли особая психическая энергия в основе психических процессов и психической деятельности и подчинена ли она закону сохранения энергии наравне с физическими энергиями, входя в
общую систему энергий природы, которые с включением в нее энергии психической уже не могут называться чисто физическими, а окажутся все, так сказать, психофизическими энергиями (т. е. способными превращаться в психическую форму) или просто формами единой мировой энергии».
В последнее время «взаимная зависимость между психическим и физическим миром, между сознанием и средой, между идеями и элементами природного процесса перешла из области проблем в область фактов. Непрерывное взаимодействие между эмпирическими данными факторами внутреннего психического и внешнего физического существования, несомненно».
Затем автор высказывается, что для объяснения этого взаимодействия «необходимо... найти такое научное понятие и такой принцип, которые, не нарушая и не устраняя самобытности и своеобразности психического процесса в сравнении с физиологическим и вообще физическим, тем не менее, установили бы общую почву для их сопоставления, т. е. для точного определения их взаимной связи и зависимости». Соглашаясь далее с Laswitz'eм, что «если нельзя было найти этой общей почвы при посредстве молекулярной теории материи, которая не приложима к анализу психологическому иначе, как разве в форме уродливой и грубой метафоры Carl'a Vogt'a, что „мысль выделяется из мозга, как желчь из печени», то ее можно и должно искать при помощи методов энергетики.
«В ближайшее время не предвидится никакой иной почвы, кроме учения энергетики для научного сопоставления понятий психического и физического процесса, т. е. для решения вопроса о характере взаимной зависимости между психической деятельностью и физической работой. Энергетическое учение действительно способно внести единообразный принцип в анализ психических и физиологических процессов» .
Опираясь частью на учение энергетистов, частью анализируя, частью критикуя некоторых из положений закона сохранения энергии, автор делает следующее замечание, которое характеризует его взгляды на предмет: «Факт распространения психической энергии в пространстве с известным ускорением при переходе ее в физические формы (а затем обратно в психические) не подлежит сомнению.
Если идеи известной личности, через посредство ее сочинений, более или менее быстро распространяются по свету, причем ими проникаются сотни тысяч личностей в разных странах или на них реагируют, – такой случай происходит на наших глазах с учением Л. Н. Толстого,– и если эти идеи через посредство физических буквенных знаков, воспринимаемых глазом при помощи световых лучей, увеличивают или ослабляют психическую энергию множества человеческих организмов или же видоизменяют ее проявление и формы ее разряжения, то разве это не факт, доказывающий, что и психическая энергия должна иметь эквиваленты в движении пространственном, совершающемся с известной скоростью и имеющем известное ускорение во времени?»
Но наряду с нервно-мозговой энергией столь же несомненно существует психическая энергия, как особая форма природных энергий, проявляющаяся при своем действии для самосознания (или внутреннего опыта) особыми признаками или явлениями: сознания, ощущения, чувствования, стремления и т. п., подобно тому, как и физические энергии и движения проявляются для нашего сознания различными и своеобразными признаками, которые определяются их восприятием (во внешнем опыте), т. е. нашими ощущениями (света, цвета, звука, тона, давления, вкуса, запаха и пр.)». Что касается вопроса о носителе или среде этой психической энергии, то автор склоняется в пользу уже неоднократно высказанной в науке гипотезы о невесомой эфирной среде как механическом субстрате психических явлений или психической энергии.
Рассеивается ли всецело вся наша психическая энергия во всех ее потенциальных жизненных запасах при уничтожении ее орудия – организма (т. е. в момент смерти) или нет? На это пока мы не имеем ответа, но можем предполагать, что если всякая энергия в природе может передаваться или переходить из одного тела в другое, т. е. из одной среды действия в другую, то возможно, что и психическая энергия, не будучи совершенно истощена жизнью, не может всецело рассеяться или перейти в так называемые энергии распадающихся частиц тела (в трупе), а переходит со всеми ее основными свойствами (сознанием и самосознанием) в другую среду, например невесомую эфирную, которая, как мы видели, считается иногда «средой действия психической энергии» даже в самом организме – нервной системе.
3. Необходимость признания особой энергии.
Мы держимся также идеи параллелизма как научного факта, но признаем, что психическое и физическое суть два несоизмеримых между собой явления, не допускающих никаких непосредственных переходов одно в другое. Если же они всегда и везде протекают параллельно друг другу, то этот факт объясняется ничуть не тождеством физического и психического, рассматриваемого нами лишь с двух различных точек зрения, как допускают некоторые, тем, что оба порядка явлений обязаны своим происхождением одной общей, скрытой от нас причине, которую мы пока условно назовем скрытой энергией. Если два несоизмеримых друг с другом порядка явлений протекают совершенно независимо один от другого, нигде друг с другом не встречаются и тем не менее везде и всюду протекают параллельно, то уже прямая логика вещей приводит к выводу, что оба порядка явлений, т. е. психические и физические процессы, должны иметь одну общую производящую их причину, которая не только должна представлять собой физическую величину, но и психическое должно содержаться в ней как бы в потенциальном состоянии, и которую мы обозначаем здесь лишь условно именем скрытой энергии.
Взгляд некоторых авторов, что психические процессы сами по себе представляют собой как бы особую энергию, которую обыкновенно называют психической, следует признать ошибочным, на что указывалось уже и ранее неоднократно, – тем более, что нет никакой возможности установить в таком случае взаимоотношение между психической энергией и прочими физическими энергиями.
Идеи не суть силы, как признают некоторые из авторов; они лишь внутренние образы, за которыми скрывается производящая их скрытая энергия.
Равным образом и те материальные изменения, которые мы открываем в нервных центрах во время психической деятельности являются в свою очередь следствием проявления скрытой энергии подобно тому, как все вообще явления в природе суть внешние проявления деятельности различных форм энергии. В самом деле ни одно внешнее явление, ни одно тело в природе не могло бы существовать, если бы за ним не скрывался тот ли иной вид энергии. Словом, все внешние тела и явления в природе суть проявления энергии, видоизменяющей среду.
Точно так же и все внутренние факты и явления, которые мы открываем в нас самих путем самонаблюдения, а равно и все сопутствующие им материальные изменения нервных центров обязаны своим происхождением скрывающейся за ними энергии.
Таким образом, нам становится понятным тот факт, что высшее развитие скрытой энергии вместе с богатым развитием умственны: сил получает пластическое выражение в прекрасно развитом мозге в то время как материальные нарушения мозга приводят к измененному проявлению скрытой энергии, а следовательно, и к нарушению умственных отправлений.
В пользу того, что явления сознания суть не что иное, как проявление или продукт особой скрытой энергии, а не представляют coбой самостоятельного явления, в виде, например, особой психической силы, говорит между прочим и то обстоятельство, что по существу, психическая деятельность возможна и в отсутствии сознания, причем бессознательные психические процессы выполняются по тем же самым законам, как и сознательные; следовательно, скрытая энергия охватывает собой не один только порядок сознательных явлений, но и бессознательные процессы психической деятельности. Из сказанного очевидно, что между скрытой энергией, с одной стороны, и психическими явлениями, а равно и материальными процессами в мозгу — с другой, существуют отношения причины к следствию. Так как при этом все психические процессы обязаны своим происхождением одному и тому же источнику, т. е. скрытой энергии, подчиняющейся в своих проявлениях определенным законом, то и между ними самими устанавливается постоянное взаимоотношение определенной последовательности, которое мы обыкновенно уподобляем причинным отношениям. Если дом загорелся от пламени свечки, то мы рассматриваем пламя свечки как причину пожара, хотя в действительности причиной пожара является тепловая энергия, лежащая в основе и свечного пламени, и пожара. Очевидно, что мы в таком же положении находимся и в отношении психической деятельности, в которой один психический образ мы рассматриваем как причину другого, хотя в действительности тот и другой образ является следствием деятельности скрытой энергии. Соответственно тому, что в основе психических процессов мы имеем колебания и движения скрытой энергии, причем мы сознаем лишь результат действия скрытой энергии в виде внутренних или психических образов, при сложных умственных процессах мы замечаем вообще лишь одни конечные результаты умственной работы, первоисточник же их для нас обыкновенно остается скрытым. Оратор во время произнесения речи следит лишь за общим ходом своей речи, совершенно не сознавая, как происходят в его мозгу ассоциации; точно так же писатель во время своей творческой деятельности следит лишь за общим ходом своих мыслей, сами же они возникают из непроницаемых глубин так называемой бессознательной сферы. Равным образом, когда мы выполняем какие-либо сложные двигательные акты, мы замечаем лишь конечный результат своих движений, т. е. исполненные уже действия, которые, будучи восприняты нами, могут служить к дальнейшему руководству наших движений, первоначальное же возникновение последних не воспринимается нами вовсе, оставаясь в сфере бессознательной.
Вообще какой бы умственный процесс, не исключая и самого элементарного психического акта (например, образования ощущений), мы не взяли в пример, мы всегда встречаемся с тем фактом, что первоисточник данных умственных образов, содержащийся в скрытой энергии центров, остается для нас не воспринимаемым, тогда как сознаются нами лишь умственные образы как субъективное проявление скрытой энергии. Это и служит доказательством того, что сознательные образы не суть первичные явления, а суть продукты или последствия проявления не воспринимаемой нами непосредственной скрытой энергии.
- Закон сохранения энергии в отношении психики.
Н.Я. Грот признает возможным допускать психическую силу, или энергию, в деятельном и в скрытом состоянии и, руководясь этим, а также и другими соображениями, приходит к выводу, что существует превратимость физических энергий в психическую и обратно и что, с другой стороны, превращение физических энергий в психическую и обратно подчинено закону сохранения энергии. Вряд ли следует долго останавливаться на этой попытке. Достаточно отмстить, что Н. Я. Грот признает скрытое состояние души вообще: «Где были духовные силы Ньютона, Гёте, Канта, когда им было несколько дней, недель, месяцев от роду? Если мы не предположим такую нелепость, что эти силы вошли в них после извне, то должны предположить, что они в годовой „силе жизни" Ньютона или Гёте находились в напряженном латентном состоянии».
В последнее время занимающему нас вопросу была посвящена специальная работа Н. В. Краинского. Рассуждения его в этом вопросе сводятся к следующему:
«Не подлежит никакому сомнению, что причиной всех наших деяний является психический импульс, который мы не можем рассматривать с физической точки зрения иначе, как «силу», являющуюся первым звеном беспрерывного дальнейшего превращения ее по закону сохранения силы. С другой стороны, тот же закон говорит нам, что источником силы не может быть ничто, кроме опять-таки силы. А раз мы должны признать существование „психического импульса" как причины действия живого существа, должны мы признать и другой источник силы, другой вид энергии, превращающийся в психический импульс по принципу эквивалентных отношений».
С этими общими рассуждениями, конечно, в общем нельзя не согласиться с той оговоркой, что не психическую деятельность мы должны понимать как силу, а ту скрытую энергию, которая лежит в основе психической деятельности. Таким образом, если мы будем иметь в виду, что в основе психической деятельности лежит скрытая энергия, то вышеприведенные положения будут вполне отвечать и нашим личным взглядам на тот же предмет.
«Если органы наших чувств возбуждаются единственно лишь энергией, и при том именно в деятельной ее форме в виде движения, то не подлежит сомнению, что источником нашей психической энергии является энергия движения, передаваемая мозгу через посредство органов чувств. Вот где, таким образом, является первый источник психической энергии, вот где нужно искать ключ к закону сохранения энергии в применении к психике, а не в физико-химических процессах мозга, которые служат лишь к тому, чтобы вечно поддерживать в должном состоянии механическую систему подобно тому, как фонограф для восприятия звука должен находиться в ходу и, как хороший аккумулятор, требует совершенной исправности механизма».
В позднейшей своей работе Н.В. Краинский заявляет категорично: «Во внешних раздражениях я вижу единственный источник психической силы, форма которой есть наше „я", а в периферических аппаратах органов чувств – приборы, воспринимающие и, быть может, взгляд на этот предмет профессора В. Я. Данилевского.
«Само собой понятно, что объем и содержание психической деятельности прежде всего определяется наследственной психофизической организацией, которая может у человека развить интенсивную психическую деятельность даже при сравнительно однообразных и слабых воздействиях извне. Последние служат стимулом для превращения богатого запаса потенциальной энергии в „живую силу" психики, преимущественно в сфере ощущений, чувствование желаний, побуждений и т. д. Что же касается до чисто познавательной сферы, то ее зависимость от деятельности органов чувств очевидна: богатство и разнообразие первой прямо пропорционально второй».
Доктор Н.В. Краинский, однако, не считает возможным согласиться с влиянием наследственной психофизической организации на развитие интенсивной психической деятельности».
«Допустивши такое положение, – говорит автор, – мы непременно придем к выводу, подобно высказанному Н. Я. Гротом относительно гения Гете и Ньютона, переданного им в латентном состоянии. Откуда же взялась эта скрытая энергия, которая н может возникнуть из ничего, если не допустить ее накопления, путем наследства, что явно невозможно, потому что мы не родима с готовыми знаниями на свет.
Благодаря скоплению большого запаса энергии в центрах, обусловленному благоприятными условиями питания, достаточно уже слабому внешнему раздражению подействовать на мозг, полный энергии, чтобы, подобно искре среди горючего материала, возбудить крайне интенсивный и распространенный эффект, выражающийся разнообразными психическими процессами.
И в том и в другом случае превращение физических энергий в скрытую энергию центров сопровождается субъективными явлениями нашего сознания: в первом случае в виде неясных общих чувствований, дающих в результате при суммировании этих чувствований так называемый общий чувственный тон или настроение духа, во втором случае, кроме общих чувствований, также и локализированные ощущения того или иного качества в зависимости от органа чувств, на который действуют вышеуказанные физические силы, и в зависимости от рода внешних раздражителей.
При этом, очевидно, что при применении закона сохранения энергий к психической деятельности должно быть принимаемо в соображение не отношение силы внешних раздражений к психическим, субъективным состояниям в виде ощущений и представлений, как допускали и допускают многие авторы, а отношение
внешних раздражений, т. е. затрачиваемой извне энергии, к развитию той скрытой энергии, которая в нервных центрах приводит, с одной стороны, к развитию нервного тока, с другой — субъективных состояний, которая, может быть, измеряема по величине производимой ею физико-химической работы организма.
Не подлежит сомнению, что скрытая энергия, благодаря постоянному запасу ее в нашем организме, передается вместе с живыми клетками по наследству и в зародышевых элементах получает вес благоприятные условия для дальнейшего ее скопления, а следовательно, и развития с течением времени независимой от родителей психической жизни.
С другой стороны, при смерти организма скрытая энергия переходит в другие энергии природы по закону эквивалентности.
Благодаря взаимному отношению скрытой энергии и прочих энергий природы, обусловливающему постоянное превращение первой в последние и обратное превращение внешних энергий в скрытую энергию, устанавливается понятие о единой мировой энергии, про являющейся в разнообразных формах. Одну из этих форм мировой энергии и образует скрытая энергия, которая находит благоприятные условия для своего проявления лишь в организованных тел.
Материал взят из книги В.М. Бехтерева «Психика и жизнь»
